Rvi-r08la-c

Заслуги Ваймана, особенно в деле пропаганды советской музыки, были высоко оценены: в 1957 году ему присваивается почетное звание заслуженного артиста, в 1966-м - заслуженного деятеля искусств и ученое звание профессора. Жизнь Ваймана оборвалась рано, в пору блистательного творческого расцвета. 25 ноября 1977 года вместе с А. А. Жоховой он выехал в Швецию, где дал три концерта в Стокгольме и один в Мальме. 28 ноября они переехали в Гетеборг. Там, отправив жену в Ленинград, Вайман сел в поезд, направляясь в город Коппинг. В поезде его и настигла внезапная смерть от закупорки сердечного клапана. Он умер на пятьдесят втором году жизни.

Вайман, как уже говорилось в начале этого очерка,- исполнитель-мыслитель. Наследуя через своего учителя по Ленинградской консерватории профессора Эйдлина давние традиции петербургской, ауэровскок школы, он признавал основополагающими в исполнительстве объективные критерии, познавательный подход к музыке, исключающий господство интуиции, субъективный произвол. Однако сам процесс ее познания, как это хорошо известно музыкантам, может протекать различно. В музыкальном исполнительстве отчетливо дают о себе знать два метода работы над произведением: один можно назвать индуктивным, исходящим из последовательного вникания в детали композиции с постепенным вызреванием исполнительской концепции, рождающейся как бы в итоге такого познавательного процесса (путь от частного к общему!); другой - дедуктивным, предполагающим первоначальность уяснения общей идеи, в аспекте которой решаются затем все компоненты исполнения (путь от общего к частному!). Вайману был присущ второй - дедуктивный метод rvi-r08la-c. Для него творческий процесс всегда начинался с углубленного познания идеи произведения. Исходным был вопрос: «Что хотел сказать в данном сочинении композитор?» При этом в понятие «идея» вкладывался не только непосредственно музыкальный, но и гораздо более широкий общефилософский, общеэстетический смысл. Далее на примерах его работы над сочинениями Бетховена или Баха мы убедимся, как много значило для него осознание именно общефилософского подтекста.