Третий звонок

Актер не всегда понимает это поощрение, он двигается мимо рампы, словно перед ним пустое пространство, ведь он делает то, что ему сказано, ведь он выполняет свой долг, он служака, в конце концов совесть его чиста. Но зритель не обескуражен, он бодро посасывает в антракте свое эскимо, он оптимист,- второй акт будет лучше!

На балетном спектакле вы не узнаете этого зрителя - куда девалась его снисходительно-филантропическая мина. Мантию ему и золотую цепь на грудь - вылитый судья! В фойе бывшего Мариинского, а ныне Кировского театра кучками стоят зрители, рядовые зрители, и рассуждают о всяких па-де-де, па-де-труа, шене, фуэте, как заправские балетоманы. Причем это не пижоны какие-нибудь, а служащие и рабочие - ленинградцы. Хотите расслабиться, снять напряжение и просто хорошо провести вечер? Заказать эротический массаж в отель будет лучшим вариантом.

Третий звонок, недокуренные папиросы летят в урны. Сейчас предстоит па-де-де Дудинская - Чабукиани. Прижавшись к краю ложи, сидит народная артистка Ваганова- руководитель балета. Она сидит так, что, кажется, сейчас привстанет, она как бы отсчитывает про себя весь балет. Это не только строгое педагогическое око, по левую руку от нее зрительный зал - весь внимание, он не пропустит ни одной погрешности... Ваганова привстает. И вдруг гром оваций. Это Дудинской. Движение огромной сложности, но длящееся ничтожную долю секунды, мгновение ока, было и как будто не было его, невесомое, незримое, несуществующее. Но его сразу поймал и оценил зрительный зал! Не разрозненные хлопки знатоков - неистовствует весь театр от партера до пятого яруса. За что? - растерянно спросит иной москвич, так и не увидевший главного. За что? -спрашивает он сидящего рядом в ложе ленинградца, писателя Михаила Козакова. Козаков смотрит на москвича злорадно, он берет сейчас реванш и за МХАТ, и за вахтанговцев, и за Михоэлса, и за Остужева. Есть за что,- отвечает он кратко и коварно. В антракте два имени мелькают в спорах: Уланова, Дудинская. Помнится, в Москве в прошлом, 1935 году во время гастролей ленинградского балета шли те же споры. Пальма первенства досталась Улановой. Некоторые ярые москвичи рассуждали в таком приблизительно духе: